На ночь напилась шампанского в папочкину честь, а в шесть утра уже стояла у плиты — варила глинтвейн. Дабы шесть часов в синагоге не казались нам с Минг такими уж безнадежно тоскливыми. Сварила целую бутылку. Завернула в свое красное пончо и вышла в морозное утро. На перекрестке за мостом, предстала передо мной такая картина: белые пустынные дороги насколько видит глаз, заснеженный парк, и на нетронутой целине снега следы Минг, ведущие в "Дом скорби".
***
После третьего бокала глинтвейна, — плохо приспособлены китайские желудки для употребления красного вина, — Минг начала меня домогаться. Хорошо ещё, что Бобби с неизменным "Джеком Дэниелсом" сегодня не явился. Утихомирив и посадив Минг на автобус до дома, пришла к себе и пью у монитора вредное пиво с вредными чипсами. Сейчас посплю пару часов и опять пойду на работу, и там уж точно упьюсь, потому что кто-то снова женится, и снова вечеринка и оупен бар.