/me confused. Смущен, подавлен и выбит из колеи. Ночной туман просочился в мысли и мешает принять решение или просто понять. Уг-не-та-ет. Хочется попинать чего-нибудь, чтобы сдулся этот дурацкий шар внутри. Тяготящее опустошение. Намеки на озноб, теплая нежность в зародыше и мнооого предрассудков. Тьфу! Вот же ж мерзкое состояние неопределенности.

А ночь все-равно получилась обалденная. Вампыры, правда, вопреки заверениям Артура, в тумане не завелись, но молочный воздух придал улице и парку вид мистический, совершенно отличный от привычного и просто нереальный. Поистине шикарно, как в "Дракуле" по Брэму Стокеру. Расходящиеся в ночь и растворяющиеся в спустившихся на землю облаках прихожане, матовые сквозь белую пелену огни фонарей и отражения от них на мокром асфальте.



И все-таки я - самое заурядное из всего, что за последнее время с синагогой произошло. Ибо дурдом реальный. До сих пор не могу поверить, что лукавый, гладковыбритый мужичок, постоянно прикалывающийся над ямочкой на моем подбородке - главный раввин, для которого собственно синагога и была построена. Причем, если верить Артуру, раввину уже за семьдесят, хотя выглядит он максимум лет на шестьдесят. Сложно поверить и в то, что каждый вечер стоящая со мной рядом пацанка - женщина тридцати лет, самостоятельно иммигрировавшая в Канаду и обитающая тут совсем одна. Артур... Артурчик Существо особенное. Скрывающийся в оболочке тридцатипятилетнего мужика Вовочка из анекдотов. Обожающий кровавые страшилки, дурацкие шутки и несущий зачастую полную чепуху, ненаигравшийся вдоволь ребенок. И этому самому ребенку, со внешностью респектабельного господина с брюшком и щетиной, оказалось между прочим, всего 24 года. Он называет меня кровососущей готичкой и просит быть осторожной по дороге домой, ибо исключительно мной дорожит. Примитивный марокканец с невероятно красивыми глазами, Аделаида , маленький зататуированный отец, каждый раз новые сикьюрити... люблю я эту работу, чесслово.
Завтра с утра снова туда. Там меня, по крайней мере ждут. Не важно зачем и для чего, просто ждут и радуются, когда я прихожу. А по сему, дабы не опоздать и не зевать завтра целый день в лицо прихожанам, нужно идти спать. Утром постараться помнить только те сны, которые помнить хочется, а все остальное пусть рассеется, как вчерашний туманвчерашний туман.





























.